Серега провел его в другую комнату и подобрал по размеру форменную одежду биоробота — комбинезон цвета морской волны. Феликс вспомнил, как они долго спорили о цвете форменной одежды для биоробота-домохозяйки. Одни предлагали розовый — для создания хорошего настроения, другие — темно-синий — не маркий, третьи — голубой. Наконец, остановились на этом цвете: смеси голубого и зеленого. Очень приятный цвет, способствует отдыху и расслаблению после напряженного трудового дня. И все согласились, что главное в этом сложном мире — не создание хорошего настроения, а снятие стресса.

   Феликс помотал головой, разгоняя ненужные мысли. Это было давно. В другой жизни. Пора забыть.

   Феликс облачился в комбинезон, Серега прикрепил ему на грудь личную карточку: “Биоробот-домохозяйка Феликс”. Немного смешно это звучало: домохозяйка Феликс. Когда-то Феликс еще обладал чувством юмора и, разрабатывая инструкции по заполнению личных карточек, оставил этот вариант “домохозяйка” и для мужчин-биороботов. Если бы он мог тогда знать, что в отдаленном будущем эту карточку прицепят к его груди! Может быть, тогда он придумал бы что-нибудь посолиднее. Или сразу повесился бы.

   Серега посадил его прямо в приемной, что уже было нарушением инструкции, но еще не хватало, чтобы другие биороботы, прекрасно знающие Феликса в лицо, его увидели. Тут же донесут, куда следует. Феликс подумал, что хоть в этом он может себя не винить: распоряжение внести в программу биороботов умение сообщать об обнаруженных нарушениях по определенному номеру телефона исходило сверху.

   В приемную пункта вошла покупательница. Едва увидев ее, Феликс ужаснулся: это была полная решительная дама с громким голосом. Она тут же начала возмущаться, что с трудом открыла эту кошмарную дверь. Серега, старательно избегая умоляющих взглядов Феликса, занялся покупательницей. К счастью, он и сам понял, что если отдаст Феликса этой фурии, то ничего хорошего из этого не выйдет. Он быстро провел недовольную даму в комнату, где находились биороботы. Они пробыли там довольно долго, наконец, вышли: Серега — потный и красный, дама — с гордым видом победительницы. За ней следовал один из биороботов. Как правило, женщины выбирали биороботов-домохозяек-мужчин, мужчины — биороботов-домохозяек-женщин. Феликс вздохнул:

   “А жаль! Мужчины не так наблюдательны”.

   Серега подвел женщину к Феликсу:

— Пожалуйста, новая модель “Биоробот-домохозяйка”.

   Женщина внимательно посмотрела на Феликса. Она казалась очень уставшей, почти измученной.

   — Может, вы хотите прочесть инструкцию? — предложил Серега.

   — Да, да, — согласилась женщина. — Это было бы неплохо.

   Серега дал ей инструкцию, и она углубилась в ее изучение. Это была та самая инструкция, которую Феликс составлял когда-то собственноручно. Он знал в этой инструкции каждое слово наизусть, потому что за каждым словом стояли годы напряженной работы и творческого поиска.

   “Новейшая модель биоробота “Биоробот-домохозяйка” предназначена для выполнения домашней работы”.

   Феликс нарочно писал сухим казенным языком, избегая употребления таких слов как “прекрасный”, “великолепный” и т.д. Он считал, что разработанная им модель говорит сама за себя и не нуждается в дешевой рекламе.

   “Биоробот-домохозяйка” может выполнять все виды домашней работы, включая уход за детьми. Кроме того, биоробот способен поддерживать разговор на общие темы и проявлять легкие эмоции”.

   “Легкие эмоции” — это был переворот в деле программирования биороботов. Пришлось, правда, усиленно заняться изучением психологии, но результаты были просто потрясающими: если раньше речь биороботов была замедленной и эмоционально неокрашенной, то теперь она приобрела человеческие интонации. Биороботы могли слегка улыбнуться, немного удивиться, сокрушенно покачать головой, причем в нужный момент. Начальство, правда, новшества не одобрило и посоветовало прекратить работу в этом направлении. “Иначе ваши биороботы начнут с половниками гоняться за своими хозяевами”. “Легкие эмоции” — еще один маленький шансик на успех в этой безумной затее.

   “Биороботы могут питаться и спать, как люди, но, по желанию хозяев, могут обходиться без еды и сна”.

   “Зря я написал тогда “по желанию хозяев”. Надо было “по желанию биоробота”, — тоскливо подумал Феликс.

   “Раз в месяц биороботы подвергаются профилактической подзарядке, для чего биоробот сдается в пункт продажи сроком на одни сутки”.

   “Законный выходной”, — усмехнулся Феликс. Но надо еще как-то продержаться этот месяц.

   “Интересно, будет она меня кормить?”

   “Рекомендация. Желательно разговаривать с биороботом спокойно и доброжелательно, так как информацию, полученную от рассерженного человека, биоробот усваивает медленнее”.

   Вспомнив рекомендацию, Феликс чуть не проявил “легкую эмоцию”. Он с удивлением отметил, что еще не утратил способности смеяться, хоть и мысленно.

   Дальше шла биохимическая характеристика. Женщина лишь мельком взглянула на нее, видно было, что указанные там данные ей ни о чем не говорили.

   — Сколько это будет стоить? — спросила она.

   Серега назвал цену, умышленно занизив ее.

   — Он что, бракованный? — удивилась покупательница. — Я слышала, они стоят намного дороже.

   Серега, по-видимому, не ожидал от нее такой осведомленности, но и глазом не моргнул:

   — Обычная скидка, чтобы не залеживались. Скоро должна поступить новая партия.

   Женщина понимающе кивнула и вынула деньги. Серега выписал квитанцию, затем подошел к Феликсу и сказал будничным голосом:

   — Феликс, это твоя хозяйка, госпожа...

   — Просто Дина, — вмешалась женщина.

   — Это твоя хозяйка. Ее зовут Дина. Ты должен делать все, что она тебе скажет.

   Серегины глаза желали ему успеха.

   — Понял, — коротко, как и полагается биороботу, ответил Феликс и последовал за женщиной с удивительными серыми глазами, за женщиной, от которой теперь зависела его будущая жизнь.

   Всю дорогу Дина молчала, занятая своими мыслями. Они шли пешком, хотя идти пришлось довольно далеко. Впрочем, многие предпочитали ходить пешком, вместо того чтобы платить огромные деньги за проезд в общественном транспорте, не говоря уже о такси.

   Дина жила в обычном небоскребе, на двенадцатом этаже. Они поднялись в тесном лифте, Дина открыла дверь и пригласила Феликса:

   — Проходите, пожалуйста.

   Его немного удивило обращение на “вы”, обычно биороботам все сразу же начинали “тыкать”.

   “Новая жизнь”, — с волнением подумал Феликс.

   Он вошел в комнату. Здесь его ожидал сюрприз. На полу (обитом, как и полагается, теплым ковровым материалом) среди разбросанных игрушек сидел годовалый ребенок. Феликс довольно точно определил его возраст: за строками “включая уход за детьми” тоже стояло немало. Феликсу пришлось разрабатывать программу, рассчитанную на общение биоробота с детьми, начиная с полугодовалых. Он не только тщательно изучил опыт своих предшественников, несколько лет назад разработавших программу “Биоробот-няня”, но и сам много повозился с детьми, пытаясь внести новшества в старую программу.

   С кресла поднялась улыбчивая старушка.

   — Я так благодарна вам, что вы побыли с Мишуткой, — сказала ей Дина. — Вас это не очень затруднило?

   — Что ты, что ты, Диночка, — мило улыбаясь, ответила старушка и озабоченно добавила:

   Старушка с любопытством оглядела Феликса, прочла надпись на его личной карточке и недоверчиво покачала головой:

   — А на человека похож.

   Старушка ушла. Дина взяла ребенка на руки:

   — Это — Мишутка. Мишутка, знакомься, это — Феликс.

   От биороботов, когда им приходилось иметь дело с детьми, автоматически начинали исходить специальные биоволны, внушающие детям доверие к биороботам. Все мамаши умилялись, когда ребенок тянулся к биороботу, хотя видел его в первый раз. У Феликса таких биоволн не было. Мишутка недоверчиво глянул на Феликса и захныкал.

   — Феликс — хороший, — объяснила Дина сынишке, удивленно глядя на свое приобретение. Похоже, она была наслышана о потрясающих способностях биороботов располагать к себе детей, а может, даже видела настоящего биоробота-домохозяйку.

   — Не волнуйтесь, — произнес Феликс. Он говорил ровно, спокойно, постоянно контролируя себя. Честно говоря, он вообще решил обходиться без любых эмоций, чтобы вызывать поменьше подозрений, а “легкие эмоции” оставить про запас. — Все будет в порядке. Мы подружимся.

   — Ну что ж, — вздохнула Дина. — Давайте я покажу вам квартиру и объясню ваши обязанности.

   Квартира показалась Феликсу не очень уютной. Его удивило причудливое сочетание современной и допотопной мебели. Чувствовалось, что у Дины нет времени или желания заниматься домашним хозяйством: все было как-то запущено, заброшено. Феликс понял, что ему предстоит серьезная работа.

   — Здесь, конечно, нужно будет навести порядок, — сказала Дина, — но это — потом. Сейчас я показываю вам комнаты только для того, чтобы вы сориентировались.

   Феликс уже сориентировался. Пахать придется от зари до зари.

   “Нет, надо было все-таки написать в инструкции, что при большом объеме работ биороботов обязательно нужно кормить”.

   — Это — кухня.

   Здесь Феликса ждал еще один сюрприз.

   — После того, как мы все осмотрим, вам нужно будет вымыть посуду, — и Дина показала на огромную гору грязных тарелок, чашек и кастрюлек.

   — Я умею обращаться с посудомоечной машиной, — спокойным ровным голосом произнес Феликс.

   — У меня нет посудомоечной машины, — строго сказала Дина. — Для меня это — непозволительная роскошь. А руками вы мыть умеете?

   — Умею, — обреченно подтвердил Феликс.

   “Если сейчас выяснится, что у нее нет ни стиральной машины, ни пылесоса...”

   Стиральная машина была, правда, не новейшей конструкции (в пустой бак загружается грязное белье, а из специального окошечка выходят чистые, сухие и отглаженные вещи), а довольно старой марки — нужно сортировать белье; регулировать скорость вращения, температуру воды; нажимать время от времени кнопки, чтобы начались операции полоскания и выжимания. Все-таки, увидев стиральную машину, Феликс немного приободрился. Он уже начинал опасаться, что Дина сунет ему деревянное корыто, украденное из музея старины, и кусок хозяйственного мыла, оставшийся в наследство от далеких предков, и предложит ему постирать вручную.

   “А что, — подумал Феликс,— если эта машина выйдет из строя, а она не сможет купить новую, придется возвращаться к древним способам стирки”.

   Пылесос тоже был, и даже довольно приличный.

   — Уборкой квартиры займетесь завтра. Сейчас главное — ребенок. Вам надо подружиться, чтобы он не плакал, когда я уйду. Мне нужно идти на работу.

   — Вот уж не думала, что биороботы такие любопытные.

   — В программу биоробота-домохозяйки входит умение поддерживать разговор на общие темы, — монотонно пояснил Феликс и подумал, что глаза у нее, конечно, необыкновенные, но и палец ей в рот лучше не класть — может и откусить.

   Пока Дина показывала квартиру, ребенок сидел у нее на руках, с любопытством разглядывая Феликса. За спиной Дины Феликс улыбался Мишутке, и он, кажется, уже немного привык к странно одетому незнакомцу. После осмотра квартиры Дина посадила сынишку на пол, Феликс сел рядом с ним, начав с увлечением складывать из кубиков высокую башню. Через час усиленного общения с ребенком Феликс почувствовал себя совершенно вымотанным, зато Дина была довольна: Мишутка проникся доверием к биороботу. Феликс, правда, побаивался, что, когда Дина уйдет, поднимется страшный рев. Ей он, конечно, о своих опасениях ничего не сказал.

   Дина тем временем рассказывала о Мишуткином режиме дня: когда и чем кормить ее чадо, когда уложить спать. Феликс внимательно слушал, стараясь ничего не забыть: биороботы записывают в памяти всю поступающую информацию.

   — Мне пора, — сообщила Дина. — Я постараюсь уйти незаметно, чтобы Мишутка меня не видел.

   — Понял, — отозвался Феликс.

   Дина ушла незаметно, как и обещала.

   — Ну что, Мишутка, — сказал Феликс ребенку нормальным человеческим голосом, — пошли кашу варить.

   Мишутке человеческий голос Феликса очень понравился, и он с удовольствием потопал за Феликсом на кухню.

   Феликс занялся мытьем посуды.

   Дина сказала, что придет поздно. Значит, до вечера он может разговаривать с ребенком по-человечески, проявляя эмоции, и не только легкие: можно, например, смеяться. Мишутке это должно понравиться больше, чем монотонная речь. Но, когда Дина придет с работы, надо немедленно перевоплотиться в биоробота — ровный голос, спокойное лицо. А если ребенок испугается? Хотя ребенок, наверное, уже будет спать. Тогда завтра утром может испугаться. Дина, скорей всего, работает посменно в круглосуточной психологической службе и завтра утром, наверное, будет дома.

   “Что ты придумываешь? — одернул сам себя Феликс. — Почему Мишутка должен пугаться? Он еще маленький и ничего не поймет. Конечно, сложновато будет...”

   Феликс вымыл посуду, сварил кашу и накормил Мишутку. “Сейчас, по расписанию, ему пора спать”. Биороботам было проще: они умели воспроизводить успокаивающую мелодию — дети засыпали моментально. К счастью, детская кроватка была новейшей конструкции, оборудованная по последнему слову науки. Феликс переодел Мишутку в пижамку, уложил в кроватку и нажал две кнопки: режим “качание” и режим “музыка”. Кроватка начала слегка раскачиваться, негромко зазвучала приятная мелодия. Мишутка тихо лежал с широко раскрытыми глазами. Феликс почувствовал, что его глаза закрываются сами собой. Он тряхнул головой, стараясь отогнать сон. Наконец, мелодия оказала свое действие и на ребенка — Мишутка заснул. Феликс отключил кнопку “музыка”, но режим “качание” оставил и на цыпочках вышел из комнаты. В кухне он набросился на недоеденную Мишуткой манную кашу. Готовить себе что-нибудь специально он побоялся. “Дина, скорей всего, ведет строжайший учет продуктов и, если она обнаружит, что биоробот проголодался настолько, что начал интересоваться содержимым холодильника...”

   После манной каши есть захотелось еще сильнее, но Феликс мужественно вымыл кастрюльку и отправился в ванную, где его ждала гора грязных ползунков и пеленок.

   Дина пришла поздно вечером, когда Мишутка крепко спал. Она была такой уставшей, что у нее не было сил даже разговаривать. Дина лишь вопросительно взглянула на Феликса. Он слегка замешкался: биороботы не отвечают на немые вопросы, но она такая замотанная... Феликс все-таки решил подавить в себе человеческие чувства и благоразумно промолчал.

   — Как дела? — бесцветным от усталости голосом спросила Дина.

   — Все в порядке. Все выполнено согласно вашим указаниям: Мишутка съел 130 г манной каши, выпил 50 г молока, спал 2 часа 05 минут, съел 100 г творога, выпил 50 г яблочного сока... — Феликс перечислил в хронологической последовательности все, что делал ребенок, стараясь быть предельно точным.

   — На улицу не выходили, квартира проветрена с помощью озонокондиционера, — закончил Феликс свой отчет.

   — Да, да, все правильно, — устало кивнула Дина. Казалось, она даже не вникала в подробности, лишь уловила главную мысль — все в порядке.

   — Приготовьте, пожалуйста, ужин, — попросила она.

   — Уточните вашу мысль: какие именно блюда вы желали бы съесть на ужин? — настоящий биоробот должен был бы спросить еще про количество блюд и расход продуктов, но Феликс умышленно промолчал.

   Дине вопрос не понравился — она тяжело вздохнула:

   — Как же я устала...

   Феликс мог бы от всей души пожалеть ее и, не задавая лишних вопросов, приготовить такой ужин, что пальчики оближешь. Но пожалеет ли она его?..

   Дина пошла на кухню, открыла холодильник и долго смотрела на продукты отсутствующим взглядом. Наконец, она закрыла холодильник.

   — Я что, каждый раз должна говорить вам, что вы должны приготовить? — раздраженно спросила она.

   — Понял, — ответил Феликс.

   Дина, облегченно вздохнув, ушла принимать душ и переодеваться.

   “Ну что ж, она сделала правильный выбор.”

   Процесс очищения закончился. Феликс вынул картофель, положил в ящик хлеб и снова нажал кнопку.

   К тому времени, когда Дина вошла в кухню, Феликс уже приготовил ужин и накрыл на стол, не забыв нарезать хлеб и заварить чай, хотя она об этом ничего не сказала. Но он не стал мелочиться.

   Дина села за стол и предложила Феликсу:

   — Вы тоже. За компанию.

   Феликс, пытаясь не выдать своей радости, принялся методично поглощать ужин.

   После принятия душа Дина выглядела намного лучше, во всяком случае, она снова обрела способность разговаривать.

   — Как вас зовут на самом деле? — вдруг спросила она.

   Феликс чуть не подавился.

   — Меня зовут Феликс, — ровным голосом ответил он, хотя внутренне напрягся, ожидая неприятностей.

   — Хорошо. Наверное, вас действительно зовут Феликс. Но ведь вы же не биоробот, правда? — Дина смотрела на него своими серыми всепонимающими глазами.

   Феликс замер. Как, каким образом она могла догадаться? Ему казалось, что он вел себя безукоризненно. Никаких промахов.

   “Она же психолог, — с внутренней тоской подумал Феликс, — замечает любую мелочь. Может, по выражению глаз... Провал в первый же день!”

   Феликс понимал, что сейчас, конечно, очень благоприятный момент для признания — пока Дина смотрит на него так понимающе, так сочувствующе, но из какого-то глупого упрямства решил идти до конца:

   — Я — биоробот-домохозяйка Феликс.

   Ее взгляд стал холодным.

   — Ну что ж, — тон тоже не предвещал ничего хорошего, — если вы и в самом деле биоробот, как вы утверждаете, то, согласно инструкции, вы можете обходиться без еды и сна, и это вам ничуть не повредит.

   Феликс похолодел, но молчал.

   — Меня это вполне устраивает. Вы сами видите, что квартира в ужасном состоянии. Работы много. До утра наведите порядок в гостиной. Сейчас я покажу и подробно объясню, что нужно сделать. Главное — все делать тихо, чтобы не разбудить ребенка.

   Это условие — все делать тихо — сильно замедляло темп уборки. Феликсу предстояло разобрать одежду и книги в многочисленных шкафах, стоящих вдоль стен.

   “Не надо было с ней ссориться, — думал Феликс, то и дело протирая слипающиеся глаза. — Обиделась, рассердилась... Ну, сколько я так продержусь? Накатает жалобу. Мне-то все равно терять нечего, а Серега останется без работы”.

   Остаться без работы — это было самым страшным наказанием, страшнее даже, чем попасть в тюрьму. Там хоть кормили.

   До двенадцати часов спать хотелось невыносимо. Феликс в отчаянии пошел в ванную и намочил голову. Немного помогло. Потом спать вдруг расхотелось — Феликс почувствовал прилив сил — дело пошло быстрей. В три часа ночи начала болеть голова. Движения стали вялыми, замедленными.

   Феликс надеялся, что он успеет не только закончить уборку, но и немного поспать украдкой. Мелодичный звон будильника развеял его надежды. Дина вышла из спальни. Феликс медленно раскладывал вещи по полкам.

   Дина изучающе глянула в его воспаленные глаза:

   — Хорошо, — коротко ответил Феликс.

   — Тогда сварите, пожалуйста, манную кашу. Мишутка вот-вот проснется. И не забывайте ее помешивать.

   — Понял, — снова коротко ответил Феликс и поплелся на кухню.

   Налил молоко в кастрюльку, добавил соль и сахар, мысленно проговаривая про себя каждое свое действие, — уставший мозг плохо соображал, и Феликс боялся что-нибудь упустить. Когда молоко вскипело, он осторожно всыпал манную крупу, тщательно размешивая.

   “Ни одного комочка не будет, — яростно думал Феликс. — Решила меня измором взять...”

   После бессонной ночи он еле держался на ногах.

   “Присяду на минутку. На одну минутку...”

   Феликс почувствовал, что кто-то трясет его за плечо, потом учуял запах горелого. Кастрюлька почернела, обуглилась. Но комочков, действительно, не было.

   — Иди спать, — сказала Дина. Феликс не услышал в ее голосе ни радости победительницы, ни гнева обманутой покупательницы. Он машинально встал, вышел из кухни и рухнул на диван.

   Когда Феликс выспался, он ожидал, что Дина засыпет его градом вопросов. Но она ни о чем не спрашивала. То ли ждала, что он сам все расскажет, то ли, как профессиональный психолог, видела его насквозь, а может, ей было просто неинтересно, кто он такой и как дошел до такой жизни.

   Дина накормила его обедом, дала указания и ушла на работу.

   Жизнь пугала своей пустотой и однообразием. Радовал лишь Мишутка, каждый день делая новые маленькие успехи в постижении этого сложного мира. Феликс старался не задумываться о будущем, иногда это удавалось. Он добросовестно выполнял обязанности биоробота, пытаясь облегчить жизнь этой замученной женщине, которая, несмотря ни на что, все же спасала его от голодной смерти.

   Феликс терпеливо выслушивал ее раздраженные замечания, помня о том, что работа психолога — не только нервная, но и, как выяснилось две недели назад, смертельно опасная.

Две недели назад в городе состоялось открытие нового психологического центра. “80 высококвалифицированных психологов готовы оказать вам помощь в любое время дня и ночи” — призывно горела неоновая реклама над зданием центра. В первую же ночь позвонил какой-то отчаявшийся бродяга, решивший добровольно уйти из жизни. 80 психологов в течение многих часов поочередно вели с ним беседу, стараясь удержать его от этого опрометчивого шага. Наверное, бродяга был раньше проповедником или гипнотизером: никто не смог переубедить его, зато он сумел вселить во всех психологов страх перед этой сумасшедшей жизнью — утром все 80 психологов кончили жизнь самоубийством.

   После этого случая в круглосуточной психологической службе, где работала Дина, был проведен испытательный тест с целью проверки прочности нервной системы психологов. Непрошедшие тест были уволены. Многие из них от отчаяния тоже добровольно ушли из жизни — но это уже ни для кого не имело значения. Главное — хорошая репутация государственной службы: “У нас работают специалисты с крепкими нервами, знающие свое дело”.

   Феликс, кстати, еще не забыл тот веселый вечерок, который устроила ему Дина — специалист с крепкими нервами, утром успешно выдержавшая трудный испытательный тест.

   А потом в психологической службе появились психологи-биороботы. В отличие от биороботов-домохозяек, они не носили форменной одежды и опознавательных личных карточек. Пациенты принимали их за настоящих психологов и, если верить данным проведенного анкетирования, были довольны их работой. Среди психологов-людей началась настоящая паника. Каждый опасался, что завтра его рабочее место займет биоробот, освоивший эту нелегкую профессию, требующую душевного тепла и умения сопереживать.

   Конечно, биороботы не умели сопереживать, не говоря уж о душевном тепле. Феликс был знаком с этой программой. Нечто похожее было создано еще двести лет назад. Программа была разработана так хитро, что создавала полную иллюзию взаимопонимания между пациентом и биороботом, хотя, конечно, самому биороботу был глубоко безразличен пациент со всеми его проблемами. Машина и есть машина, хоть и внешне похожая на человека.

   Феликс, как специалист по биороботам, был все-таки твердо уверен в том, что Дина не останется без работы — никто никогда, даже с помощью самой современной аппаратуры, не сможет придать глазам биоробота такой добрый взгляд, полный сочувствия и понимания.

   Когда Феликс сказал ей об этом, Дина только вздохнула:

   — Если пациенты даже не различают людей и биороботов...

   — А ты их различаешь? — поинтересовался Феликс.

   — Я — да, — кивнула она. — Понимаешь, у НИХ слишком спокойные глаза. А у всех людей, даже если они стараются выглядеть весело и беспечно, в глазах виден глубоко затаенный страх, — Дина говорила медленно и как-то отрешенно, казалось, она разговаривает сама с собой.

   — У меня — тоже? — тихо спросил Феликс.

   — Что — тоже? — не поняла Дина.

   — Как ты догадалась, что я — не биоробот? — задал Феликс вопрос, который давно мучил его.

   — Для биоробота у тебя слишком живые глаза, — объяснила Дина. — Не оживленные, а именно живые. Ты изо всех сил старался выглядеть спокойным и бесстрастным, иногда это тебе неплохо удавалось. Но в твоих глазах — такая тоска, такая безысходность.

   Говоря о тоске и безысходности, Дина не употребила прошедшее время. Она была хорошим психологом и поставила точный диагноз. Феликс чувствовал, как на него наваливается огромная лавина тоски и безысходности, сметая на своем пути все остальные чувства.

   ...На следующее утро Феликс проснулся непривычно поздно, с трудом разлепив глаза. Вставать не хотелось, хотелось только снова закрыть глаза, уснуть и больше никогда не просыпаться.

   Впрочем, сейчас Дину волновало не столько гармоничное развитие Мишутки, сколько то, что вести его в этот Центр придется по городским улицам, начиненным микробами.

   — Не забудь забрать ребенка из Центра, — сердито сказала она просыпающемуся Феликсу.

   Мишутка в своем комбинезоне был похож на первых космонавтов — сейчас космонавты отправляются в космос без скафандра — считается, что там безопаснее, чем на Земле.

   Феликс сонным взглядом смотрел на них, вяло размышляя, почему Дина решила сама отвести Мишутку в Центр, рискуя опоздать на работу.

   Дина с Мишуткой ушли, а Феликс, удивляясь своей наглости, снова уснул.

   Проснулся он довольно поздно, нехотя встал. Из-за долгого сна голова была тупой и тяжелой.

   После утреннего туалета и скромного завтрака Феликс бродил по комнатам, пытаясь заняться делом, но все валилось из рук. Без Мишутки в квартире было непривычно пусто.

   Наконец, Феликс понял, что все равно он сейчас ничего не сделает и решил, воспользовавшись удобным случаем, забрать чемодан со своими вещами из камеры хранения и навестить Серегу.

   Увидев Феликса не в форменном комбинезоне, а в обычной одежде, Серега взволнованно спросил:

   — Выгнала? — было видно, что его интересует не только судьба Феликса, но и его собственная, Серегина, судьба.

   — Работаю, — коротко пояснил Феликс.

   Серега облегченно вздохнул:

   — Я сразу понял, что она — подходящая женщина.

   Феликс не стал рассыпаться в выражениях благодарности Сереге за его героический поступок. Да Серега и не стал бы его слушать. Они понимали друг друга без лишних слов.

   Серега вынул деньги, завернутые в квитанцию.

   — Я все думал, что она примчится писать на меня жалобу и потребует вернуть деньги, — объяснил он. — Возьми. Мне они ни к чему.

   Феликс молча взял деньги. Когда-то на них можно было купить биоробота, который стоил недешево, сейчас эти деньги превратились в ничто. Обычная инфляция.

   Попрощавшись с Серегой, Феликс вышел на улицу. Что можно купить сейчас на эти деньги? Почти ничего, разве что пачку сигарет. Феликс не курил с тех самых пор, как всерьез занялся научной работой. Отравленный никотином мозг не смог бы выдержать усиленной умственной нагрузки, не говоря уж о творческом поиске. Но сейчас Феликс почувствовал, что сигареты — это именно то, что ему нужно. Не испытывая никаких угрызений совести, Феликс купил пачку сигарет, спрятал ее в карман и направился к Центру гармоничного развития личности ребенка — пора было забирать Мишутку.

   Весь вечер, взяв ребенка на руки, Феликс ходил по комнатам, тупо глядя прямо перед собой и ни о чем не думая. Мишутка обхватил Феликса за шею своей крохотной ручонкой и восседал гордый и счастливый. Тепло, исходящее от ребенка, успокаивало и вызывало приливы нежности.

   Феликсу казалось, что он превратился в какое-то заводное механическое существо, передвигающее ногами, которое не может остановиться самостоятельно, и все ходил и ходил по квартире. Но Мишутку надо было кормить и укладывать спать, и механическое существо, с трудом прекратив свое хождение, занялось этими важными делами.

   Когда Мишутка уснул, Феликс, безучастно оглядев жуткий беспорядок в квартире, отрешенно подумал: “Надо бы прибрать хоть немножко”.

   Но прибирать ничего не стал, пошел в ванную, зачем-то осмотрел гору нестираного белья. “Скоро придет Дина. Крику, наверное, будет...”

   Ну и пусть! Пусть Дина кричит, ругается, пусть выгоняет его. Ему уже все равно, все безразлично!

   Феликс, почувствовав неожиданное облегчение и какую-то непонятную злость, решительно вытащил на просторную веранду уютное кресло, уселся в него, положил ноги на подоконник, вытащил сигарету из новенькой пачки и закурил.

   Пусть Дина приходит! Он ее ни капельки не боится. Он — человек и тоже имеет право на нервный срыв, на депрессию, на... какие там еще есть у них умные слова, у этих психологов?

   Дина все не приходила. Наверное, задерживается на работе. Феликс ощутил что-то вроде угрызений совести, но вставать не стал.

   Дина пришла поздно ночью и сразу пошла в душ — смывать с себя многочисленные уличные микробы. Феликс слышал, как она вышла из ванной, прошла в гостиную, включила свет. Он представил, как Дина изучает вопиющий беспорядок. Гору белья в ванной она, конечно, уже видела.

   Дина выглянула на веранду и увидела Феликса. С ногами на подоконнике. С сигаретой. Дина вздохнула и пошла на кухню. Вскоре до Феликса донесся запах жарящейся яичницы.

   Он очень удивился, когда Дина позвала его ужинать. Феликс думал, что она перестанет кормить своего взбунтовавшегося “биоробота”, чтобы он побыстрее исправился. Но Дина и в самом деле была хорошим психологом — она безошибочно определила его состояние. За ужином, глядя на Феликса своими серыми всепонимающими глазами, она рассказывала ему об одном из своих пациентов.